Русская эмиграция и православная церковь в Китае (1917 - 1945 гг.)

История русской эмиграции неразрывно связана со своим духовным началом - Русской Православной Церковью. При этом её роль во много раз возрастала в те моменты, когда для людей возникали трудные и тяжёлые времена, и их надо было объединить, поддержать, успо¬коить, вселить веру в лучший исход. Так и случилось в начале XX века, когда тысячи русских людей оказались в Китае на строительстве КВЖД и поневоле стали эмигрантами после Ок¬тябрьской революции 1917 г. Гражданская война и поражение белого движения привели к ещё большей, поистине, массовой эмиграции и бегству из России. «Последствием крушения Русско¬го Государства, - отмечал Иоанн, епископ Шанхайский, - явилось возникновение Зарубежной Руси. Более миллиона русских принуждено было оставить Родину и рассеяться по всему лиц;. земного шара. Проживая в новых условиях, среди других народов, многие из русских за истек¬шие годы успели почти забыть свое отечество, свой язык и свои обычаи и слиться с массой, среди которой проживают. Подавляющее большинство, однако, не только сохранило свою на-родность, но и живёт надеждой возвратиться на Родину по падении нынешней власти» (1). Имен¬но православное христианство стало основой духовного выживания и крепости Русского зарубежья. Благодаря церкви происходило национальное объединение и сплочение русской эмигра¬ции в Китае.

Роль Православной Церкви и её пастырей в воспитании национальных и нравственно-психологических устоев русской эмиграции в Китае показано лишь частично .

Где бы ни появлялись русские в Китае, они тут же на собственные средства строили храм, церковь, часовню, которые превращались в святые места, куда шли и стар, и млад, да и вся повседневная жизнь по сути сосредотачивалась вокруг этих духовных центров. Священнослужители стремились поддерживать у изгнанников веру в добро, духовную чистоту, благород¬ство помыслов. Всевозможными средствами и путями: проповедь и молитва, посещение прихожан и церковные праздники и т. д. - Православная Церковь укрепляла внутренне душевное настроение русских людей на чужбине. Для лишённых Родины людей Православная Церковь осталась, по сути, единственной зримой и осязаемой частью той России, в которой они жили, которую любили и от причастности к которой не желали отказываться. Христианство стало оплотом русского духа за рубежом, а священнослужители духовными наставниками многих беженцев. Русская эмиграция в Китае с благодарностью отзывалась о многих православных священниках, разделивших участь изгнанников. Число священнослужителей, оказавшихся эмиграции в странах Восточного Зарубежья после Октябрьской революции и гражданской войны, составляло около 60%. При этом оно непрерывно пополнялось: так, в 1920 году в Харбин из Читы прибыло в полном составе Управление Главного священника Дальневосточной армии: разделили крест изгнанничества со своей паствой епископ Бийский Мефодий, епископ Камчатский и Петропавловский Нестор, епископ Никольск-Уссурийский Павел и другие святители российских кафедр. Православные священнослужители Харбина были выходцами из разных слоев общества. Так, епископ Шанхайский Иоанн Максимович был потомком знаменитого Просветителя Сибири, пославшего первую православную миссию в Китай, Св. Иоанна, митрополита Тобольского; иеромонах Герман Салатко-Петрище, более известный в миру как поз Валерий Перелешин, был потомственным дворянином; настоятель тяньцзинского храма архимандрит Виктор - офицером русской армии и уже в эмиграции сменивший блеск мундира на| чёрную рясу монаха; возглавлявший Харбинскую и Маньчжурскую епархию митрополит Mефодий был сыном сельского дьячка; епископ Ханькоуский Иоанн Покровский и настоятели церкви при школе-приюте "Русский Дом" архимандрит Мефодий Шлемин - крестьянскими сыновьями (3). Их подвижническую, духовную миссию трудно переоценить. В тяжёлые моменты своей жизни в переполненных приходах Шанхая, Харбвда, Дайрена и других городов Мань¬чжурии православные беженцы обращались к Богу, молились за лучшую свою участь, за род¬ных и близких, за благополучие несчастной России. Церкви, храмы и простые приходы в рус¬ских колониях были центрами духовности, островками прежней православной России - спо¬койной, гостеприимной и хозяйственной.

С началом строительства в 1887 г. КВЖД в Маньчжурию приехало много русских. В по¬лосе строительства дороги создавались селения и города: Харбин, Далянь, Порт-Артур, в кото¬рых строились храмы и появлялись русские кладбища. Именно в конце XIX в. и первом десяти¬летии XX в. были возведены в Китае многие церкви и храмы. Некоторые из них перестраива¬лись, многократно обновлялись, вместо деревянных иногда возводились каменные. Так в 1902 г. в Харбине на берегу Сунгари в районе Пристани появилась церковь Благовещения, построен¬ная Русской Духовной миссией в Пекине. Через 25 лет взамен неё был сооружен величествен¬ный каменный храм того же названия, ставший на несколько десятилетий украшением города (4).

За 20-30-е годы Харбин украсился новыми православными святынями. Построены вели¬чественные Софийский и Свято-Алексеевский храмы. Интересен и такой факт, когда в Москве снесли Иверскую часовню, здесь освятили ее копию (5), затем взорвали храм Христа Спасителя, в Харбине строится самый большой храм - Благовещенский. Харбин был единственным городом в мире, где все его жители отметили 950-летие Крещения Руси (6). Строительство Благовещен¬ского храма длилось несколько лет и закончилось в сентябре 1941 г. Японские власти оказыва¬ли исключительное внимание скорейшему завершению работ по новому храму, подтверждени¬ем чему явилось щедрое пожертвование на его строительство начальника Японской военной миссии генерал-майора Янагита, переданное митрополиту Мелетию ближайшим помощником начальника миссии полковником Ниумура. «Эта забота властей о религиозных нуждах россий¬ских эмигрантов была встречена православным населением Харбина с чувством горячей при¬знательности», - отметил митрополит. В сентябре 1947 г. во время посещения правящего владыки митрополита Мелетия в сопровождении начальника Главного бюро эмигрантов генерала З.А. Кислицина, подполковник Ниумура передал ему от начальника Военной миссии генерал-майора Янагита на достройку Благовещенского храма еще 1000 иен (7).

Украшением города был Свято-Николаевский собор, который выделялся своим жизнерадостным нарядным стилем: рублеными стенами с деталями в древнерусских традициях, шашечным покрытием глав, взлетевшим в небо шатром. Свидетельница тех лет писательница Е. Таскина вспоминает: «Не раз мне довелось бывать под его сводами. Много лет прошло с тех пор, как сейчас, помню эту атмосферу торжественной тишины и чего-то щемяще родного. При входе была медная доска с датой основания и именами строителей. Внутри традиционно, но скромно расписанный иконостас. Большая икона Николая Чудотворца... Сквозь витражи сверху пробивались разноцветные лучи света. Теплящиеся у икон лампады, мерцающие в полумраке свечи. Ощущение высоты, легкости и простора. Все дышало Россией, ее древними традициями» (9). Этот исторический памятник, как и большинство храмов Маньчжурии, постигла трагическая судьба. В разгар "культурной революции" в Китае 23 августа 1966 г. толпы хунвейбинов ворвались в Собор и, как свидетельствуют очевидцы, под барабанный бой и крики стали срывать и жечь иконы. В течение последующих трех дней было разрушено и уничтожено все дотла.

Теперь на месте Собора - круглая клумба, мимо которой ежедневно проходят тысячи харбинцев, и только редкие русские туристы знают о том, что тут было, и с грустью останавливаются, чтобы почтить своим вниманием памятное место. В 1920 г. на средства прихожан была по¬строена деревянная Спасо-Преображенская церковь. Настоятель ее протоиерей о. Александр Кочергин активно участвовал в создании приюта «Дом-Убежище» имени митрополита Мефодия. Пророко-Ильинская церковь была основана в 1922 г. Настоятелем ее был протоиерей о. Николай Мухин. Иоанно-Предтеченская церковь выстроена в 1923 г. Настоятели – протоиереи Константин Люстрицкий и о. Иоанн Шачнев. Домовая Иоанно-Богословская церковь основана в 1923 г. при приюте училища «Русский Дом». Настоятель - о. Владимир Светлов. Св.- Николаевская церковь учреждена на средства прихожан в 1923 г., а в 1928 г. закончилось строительство каменной, небольшой, но с красивым белым иконостасом, украшенным иконами, написанными известными в Харбине братьями - художниками Н. и П. Задорожными. Настоя¬тель - протоиерей о. Георгий Красов, позже - священник о. Николай Стариков.

В 1923 г. в Харбине был основан Казанско-Богородицкий мужской православный монастырь. Интересна история его создания. Его основали бежавшие от большевиков после граж¬данской войны монахи известного на Дальнем Востоке Шмаковского монастыря. Оказавшись на чужбине, они объединились под началом архимандрита Ювеналия с мыслью создать мона¬стырь в Харбине. В начале 1924 г. Ювеналий обратился в Земельный отдел КВЖД с просьбой выделить участок под строительство монастыря. Начальник Земельного отдела КВЖД Н.Л. Гондатти пошел навстречу бедствующим монахам и выделил им 1700 кв. сажень земли. 17 ав¬густа 1924 г. состоялась торжественная закладка монастыря в честь Казанской иконы Божьей матери, а 20 декабря того же года его освятили. Весной 1925 г. приступили к постройке двух¬этажного братского корпуса, 27 октября того же года он был построен. На следующий год мо¬нахи-строители воздвигли над церковью колокольню. Рядом с монастырем находилась больни¬а и аптека имени доктора В.А. КаземБека, далее - здание общественной бани. В глубине ограды монастыря располагались монашеские кельи, пекарня, трапезная, покои настоятеля, раз¬личные службы. В 1928 г. стала работать собственная монастырская типография, где печаталась разнообразная религиозная литература. Ежемесячно выходил религиозно-нравственный журнал "Хлеб небесный", пользовавшийся особым спросом у православных эмигрантов. Монастырский храм был небольшой, скромный, но, несмотря на это, в нем всегда было много молящихся, сю¬да приезжали даже из других районов города. Несколько лет настоятелем монастыря был епи¬скоп Ювеналий, а после его отъезда - архимандрит Иннокентий. Дальнейшая судьба Ювеналия сложилась драматично. В 1935 г. он был возведен в сан епископа Синьцзянского, но не выехал к новому месту службы, а продолжал работать в монастыре. Затем непродолжительное время служил в Пекине и Шанхае, а в мае 1940 г. вновь вернулся в Харбин на должность настоятеля Казанско-Богородицкого мужского монастыря и вновь устраиваемого монастыря в Трёхречье. Ему было присвоено положение второго викария Харбинской епархии. В августе 1945 он был арестован советской контрразведкой и погиб в сталинских лагерях . Богослужения в храме проходили торжественно, по строгим монастырским уставам, пел очень хороший мужской хор, во время богослужения священникам помогали мальчики. Особой пышностью отличались пас¬хальные заутрени, великопостные и праздничные богослужения, ибо прихожане не мыслили жизни без церкви, которая заменяла им родину (12).

Присутствие в Харбине большого количества высокообразованных представителей мо¬нашествующего и белого духовенства позволило учредить и развивать духовно-просветительную деятельность. В 30-е годы в Харбине имелось два специальных духовно-учебных заведения: богословский факультет и духовная семинария, что свидетельствует о на¬личии в среде русских эмигрантов того времени глубоких религиозных настроений.

В 1924 г. открылась Богородице-Владимирская женская обитель. Основательница её -игуменья Руфина. При обители имелся храм имени св. Дмитрия Солунского. В этом же году сооружена Св. Петропавловская церковь. Её настоятелем был о. Николай Пономарёв. В посёлк Ченхе с 1927 г. шла служба в Борисо-Глебовской церкви. Её настоятель протоиерей о. Михаи Топорков не только украсил церковь, но и посадил фруктовый сад. В этом же году в Модяго был построен "Дом милосердия". А архиепископ Камчатский и Петропавловский Нестор (Анисимов) основал при нем приют для девочек-сирот и престарелых женщин. В 1930 г. на средств прихода жителей Харбина была построена церковь на Старом кладбище в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Многолетним настоятелем её был протоиерей о. Николай Труфанов. Служ ба велась вплоть до 1958 г.(13).

Русские православные храмы, соборы, небольшие церкви были и в других местах Китая где проживали русские беженцы. Несколько православных храмов функционировало в Шанхае, Дайрене, Мукдене, Тяньцзине. Величием и красотой поражали современников Свято-Николаевский храм и Кафедральный собор Божьей Матери в Шанхае. Кроме того, в городах Маньчжурии действовали костёлы, синагоги, мечети, которые собирали немало эмигрантов -представителей других конфессий (14). Здесь же располагались не только отдельные представите¬ли духовенства, но и целые церковные организации: "Союз ревнителей православия" во главе с А.А. Бобрыкиным, "Центральное Военно-мусульманское братство". "Военное православное духовенство"; различные общества старообрядцев, польских и украинских католиков, еврей¬ские организации и др. Но главной оставалось - Русская Православная Церковь. К сожалению, многие из названных храмов и церквей были разрушены во время военных сражений с япон¬скими милитаристами в 1945 г., а также в период так называемой "культурной революции" 60-х годов.

Всех современников поражал своей красотой величественный храм-памятник из серого гранита во имя Христа Спасителя в Мукдене. Кроме него на окраине города была построена русская православная церковь в виде богатырского шлема в честь увековечивания памяти рус¬ских воинов, погибших в русско-японской войне 1904 - 1905 гг. Её окружало небольшое уютное кладбище, на котором было несколько братских могил. В Синьцзяне до 1920 г. русские были немногочисленны, но когда сюда отступили бело¬гвардейские части атаманов Б. В. Анненкова и А.И. Дутова, потребность в душевном успокое¬нии привела к организации регулярной церковной службы. Прибывшие с армией священнослу¬жители: архимандрит Иона (Покровский), занимавший должность старшего священника дутовских частей, и служившие при отдельных частях священники Феодосии Солошенко и Григорий Штокалко сыграли в этом главную роль. Первоначально белые части сохраняли свою военную организацию, и священники были на положении служивших при воинских частях. Иона и о. Штокалко находились в г. Суйдун, где расположился атаман Дутов со своим штабом, а о. Со¬лошенко состоял при своей части. После смерти Дутова в феврале 1921 г. военная организация быстро распалась. Иона с другими старшими чинами (среди них был и будущий начальник 20-й Духовной русской миссии - белый офицер Леонид Святин) выехал в Пекин, где поступил на службу в Миссию. В 1922г. он был рукоположен в сан епископа и назначен в г. Маньчжурию, где скончался в 1925 г., оставив о себе память ревностного архипастыря, большого благотвори¬теля и общественного деятеля. Отец Г. Штокалко остался служить в Суйдуне, о. Ф. Солошенко выехал в Чугучак, где был построен православный храм. Игумен Серафим в 1921 г. по неиз¬вестным причинам переехал на службу в Урумчи, в Кульдже остался служить приехавший из России священник Василий Федюшин. Все церкви в Синьцзяне стали приходскими. В Суйдуне осталась принесенная дутовцами чтимая в Оренбуржье Табынская икона Божьей Матери. В 1925 г. Федюшин уехал в СССР, а его место занял о. Г. Штокалко, в Суйдуне стал служить свя¬щенник Ф. Солошенко, в Чугучаке в это время или несколько позже начал служить священник Акимов. В 1930 г. туда приехал священник Е. Тимаков. Примерно в 1925 г. определилась кар¬тина русского расселения в Синьцзяне, остававшаяся неизменной до второй половины 50-х го¬дов. Центром русской диаспоры стала Кульджа, затем по численности населения шел Чугучак с прилегающими районами, последним был Урумчи. Возглавлявший в то время Пекинскую и Китайскую епархию архиепископ Иннокентий (Фигуровский) умер в Пекине в сане митрополи¬та в 1931 г. Его трудами церковная жизнь Синьцзяна во второй половине 20-х годов начала устраиваться. Приходы были объединены в Благочиние во главе с назначенным иеромонахом Се¬рафимом, возведенным в сан игумена и с оставлением настоятелем Урумчинского прихода. Им был предпринят объезд Благочиния, посланы доклады в Пекин. Деятельность о. Серафима про¬должалась до 1931 г., когда он выехал в Палестину, поступив в Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме. Новый благочинный назначен не был, объединяющего Синьцзян церковного цен¬тра не стало. Многие умерли, часть русского населения выехала. В 1931 - 1933 годах проходил третий этап истории русской православной жизни в Синьцзяне. Эти годы связаны с новым при¬током населения за счет недовольных коллективизацией в Туркестане и Казахстане. Русское население Синьцзяна резко возросло. Среди прибывших были священнослужители: протоиереи Павел Кочуновский и Михаил Маляровский, священники Иоанн Филонский, Дмитрий Лобов и Кудрявцев. Города Кульджа, Чугучак и Урумчи по-прежнему оставались церковными центрами, однако стали появляться приходы и в других местах. Они возникали и закрывались главным образом из-за переезда священников. В одних местах строились молитвенные дома, в других - служба шла во временных помещениях.

Происходившие внутриполитические события 20 - 40-х годов в Китае, национально-освободительная война против Японии не могли не сказаться и на деятельности Русской Ду¬ховной Миссии, затруднив или ослабив ее связи с отдаленными районами. Связь с Синьцзяном фактически прервалась, а объединяющий центр - церковная жизнь шла самотеком. Крупным событием этого периода в жизни русской диаспоры Синьцзяна стала постройка постоянного храма в Кульдже. В 1925 г. церковь из помещения при консульстве была перенесена в наемное. Примерно к 1937 - 1938 гг. относится постройка в Кульдже на пожертвования православного населения церкви, существовавшей до 60-х годов, куда была перенесена из Суйдуна Табынская икона Божьей Матери. Только к концу 30-х годов Кульджа окончательно стала церковным цен¬тром Синьцзяна (16).

Несмотря на всевозможные трудности, Православная Церковь в Маньчжурии и Китае в годы эмиграции вела напряженную миссионерскую деятельность, энергичную идеологическую борьбу с сектантством, пользовавшимся финансовой поддержкой из-за границы, в основном из Америки.

Харбинская православная епархия долгие годы была самостоятельной, независимой от Московской церковной власти и подчинялась только заграничному синоду с местопребыванием в Белграде. Однако после второй мировой войны все русские церкви в Китае, в том числе Рус¬ская Духовная миссия и Харбинская Епархия, были подчинены Московскому патриарху. В 1949 году власть в Китае перешла к коммунистам, и на этом закончился более чем 250-летний пери¬од существования Русской Духовной миссии в Китае.

Однако здесь и в последующие годы еще некоторое время действовали православные храмы. Один из них, в Харбине, работает до сих пор, но в него приходит все меньше прихожан-эмигрантов - всего 14 человек, да случайно зашедшие, больше ради любопытства, русские ту¬ристы. И служит здесь уже не русский православный священник, а китаец. И все же эта небольшая горсточка православных эмигрантов Харбина, десятилетия живших вне Родины, со¬хранила язык, культуру, православную веру и внутреннее духовное единство (17).

Таким образом, роль Русской Православной Церкви в эмиграции трудно переоценить. Она до конца выполнила свое историческое предназначение, была важнейшей частью русской культуры за рубежом, оплотом национального русского духа. Она объединяла и сплачивала невольных изгнанников, помогала им выжить в трудных условиях существования, вселяла ус¬покоение и надежду на возвращение в измученные и исстрадавшиеся души русских эмигрантов.

Список источников и литературы

1. Доклад Преосвященного Иоанна епископа Шанхайского- Собору Православной Русской Зарубежной Церкви с участием клира и мирян 9-22 августа 1938 г. в Ср. Карловцах. - Белград, 1938. С. 5.

2. Имеется лишь несколько работ: Краткая история православной миссии в Китае. Пекин, 1920; Наложение запреще¬ния на церковь "Союза служивших в Российской армии и флоте" в Шанхае. Шанхай, 1928; Мелихов Г.В. Мань¬чжурия далёкая и близкая. М., 1991; Он же. Российская эмиграция в Китае 1917-1924. М., 1997; История Российской Духовной Миссии в Китае. Сб. статей. М., 1997; Печерица В.Ф. Духовная культура русской эмиграции в Китае. Владивосток, 1998; Священник :.•-.. Дионисий Поздняев. Православие в Китае (1900-1997гг.). М., 1998

3. Годы, Люди, Судьбы. История российской эмиграции в Китае. Материалы конфер. - М., 19-21 мая 1998. С 49-50: Печерица В. Ф. Указ. Соч. С. 11-12

4. Мелихов Г.В. Маньчжурия далёкая и близкая. С 77; Священник Дионисий Поздняев. Православие в Китае. - М.. 1998. С 39-41.

5. Вновь построена и освящена в 1995г. , , . ,

6. Бовин О. Осколок российской империи // Родина, 1995, №2. С. 35

7. Фомин В.Н. Культурная жизнь русской эмиграции в Китае. См.: Междунар. науч. конф. «Миграционные процес¬сы в Восточной Азии». Тез. докл. и сообщений. - Владивосток 1994.

8. Об архитектурных достоинствах русских храмов, соборов и церквей см.: Говердовская Л.Ф. Влияние русской и советской эмиграции на развитие архитектурного облика Харбина // Проблемы социально-политического развития российского общества. Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 6. - Воронеж, 1999.

9. Таскина Е. Неизвестный Харбин. - М., 1994. С.-37.

10 Владивостокское время. - 1994, 30 ноября. " Там же.

12. На сопках Маньчжурии - апрель 1998, № 52. С.-2.

13. Русские в Китае. - 1998, № 12

14. Там же.

15. На сопках Маньчжурии - апрель 1998. № 52. С.2; Печерица В.Ф. Указ. соч. С. 11-14.

16. Священник Дионисий Поздняев. Православие в Китае. - С. 252-255

17. Родина, 1995, №2. С.35-36.

Опубликовано: Христианство на Дальнем Востоке: Материалы меж. науч. конф. - Владивосток: Изд-во Дальневосточ. гос.  ун-та, 2000. - С. 108-113.